Если мы хотим реконструировать Ислам, который подвергся дегенерации на протяжении исторического процесса, вернуть его истинный дух, собрать целиком его разобщенные элементы в единое целое так, чтобы могучие звуки трубы мусульманской религии, подобно рупору, прозвучали в двадцатом веке над мертвым обществом и разбудили его, вдохнув в него движение, силу, дух и новое значение, нам необходимо появление и обретение таких достойных личностей как Мухаммад Икбал.
Мухаммад Икбал не был исламским мистиком, имя которого не ассоцируется ни с чем кроме чистого мистицизма или гностического знания, подобного Газали, Махаддину ибн Араби и Руми. Эти деятели занимались лишь индивидуальной эволюцией, личным очищением души, внутренним самопросвящением. Они оставили после себя всего нескольких подготовленных ими учеников, сделавшись большей частью забытыми для остального мира, а после нашествия монголов их имена стали вообще почти неизвестными из-за последовавшего далее деспотического угнетения со стороны тиранов и подавления народа.
Икбал не напоминал ни Абу Муслима, Хасану Сабаха или Саладдина Айуби, а также других героев исламской истории, бывших обыкновенными людьми меча и войны, которые предпочитали применение военной силы и разгром врагов проведению реформ и преобразованию мышления людей и их социальных взаимоотношений.
Не похож также Икбал и на тех ученых мужей, которые, подобно сэру Сайиду Ахмад Хану, представляли себе, что им нет никакого дела до положения исламского общества (даже когда оно находилось под гнетом британского вице-короля). А тем не менее этот социум мог быть оживлен при помощи современной научной интерпретации Корана, основанной на последних научных принципах, применных к комментариям аятов, а также через глубокое и всестороннее научное исследование Корана.
Не принадлежал Икбал и к числу тех людей Запада, которые рассматривают возможности современной науки в качестве достаточной силы для спасения человечества, его эволюции и исцеления болезней и пороков. Он не признавал мнения тех философов, которые утверждали, что единственными потребностями человека является удовлетворенре его материальных нужд. Не разделял он и мнения некоторых своих соотечественников, великих индуистских и буддийских мыслителей, которые рассматривали мир мысли и духовное спасение как уход от мира, или тех, кто объявлял единственной целью человечества движение из мира страданий к блаженству в нирване, и которые думали, что в обществе, где есть хотя бы один голодный, где есть рабство и порабощение, лишение прав и униженное существование, кто-то может стать чистым, высокодуховным и глубоко порядочным, просвященным человеком, достигшим истинного бытия и высокой морали.
Нет. Икбал демонстрирует всей своей жизнью и образом своего мышления, которое тесно связан с Исламом, тесный контакт и повышенное внимание к этому миру и насущным потребностям человечества, даже более, он держит человеческое бытие в своем сердце. Как он сказал: «Я испытал несколько самых прекрасных состояний в своей жизни во время действий и размышлений между рассветом и закатом».
Вместе с тем он является великим мистиком, с чистой душой, освобожденным от материализма, и в то же время является человеком уважающим и чтящим науку, технологическое развитие и прогресс человечского разума в нашу эпоху. Мухаммад Икбал не относится к тем, кто отвергает науку, разум и научное развитие, и чьи чувства вращаются исключительно вокруг суфизма, христианства, учений Лао Цзы, Будды. Не является он и сторонником «голой» фактической науки, как Фрэнсис Бэкон или Клод Бернард, которая ограничена открытыми на сегодняшний день отношениями между материальными явлениями и их проявлениями, пользуясь лишь природным силам материальной жизни.
В тоже самое время для него нет несовместимости между философией, просвещением, наукой, религией, разумом и Откровением, как это утверждаются некоторыми деятелями. Скорее, его взгляд и позиция по отношению к этому миру считают разум и науку необходимым условием для понимания сегодняшнего дня, соединяя их с любовью и чувствами, вдохновляющими изменение человеческого духа, но он не принимая тех целей, которые провозглашает современная наука в качестве конечных своих устремлений.
Великий совет, который Икбал дает человечеству, заключается в следующем: «Имейте сердце, подобное сердцу Исуса, мысль, подобную мысли Сократа и руки, подобные рукам Цезаря, но в одном человеческом образе, одном человеческом создании, основанном на едином духе, стремящимся к одной цели». Это то, чему подобен сам Икбал. Человек, достигший такой политической мощи, что некоторые люди рассматривали его в качестве единственной политической фигуры и независимого национального лидера двадцатого века, противостоящего колониализму. Это личность, которая с философской точки зрения достигла таких позициий в современном мире, что стоит на одной высоте с Бергсоном на Западе сегодня или с тем ролью, которую играл Газали в истории Ислама.
В то же самое время этот человек считается реформатором исламского общества, который мыслил категориями всего человечества и исламского общества, в котором он сам живет и ради которого он совершает джихад (то есть благородную борьбу на пути Аллаха) для спасения, просвящения и освобождения мусульманских народов. Его усилия не являются случайными и не относятся к тем, которые Сартр назвал «интеллектуальной демонстрацией псевдо-левой политики», но являются проявлением ответственности личности. Он сражается и борется, и в тоже самое время он – поклонник творчества Руми. Он путешествует с ним по духовным высотам и видит огненные пожары любви, боли и тревоги. Великий человек никогда не бывает одномерным.. Он – всесторонний мусульманин. Наряду с тем, что ему нравится Руми, он никогда полностью не поглощен им.
Икбал отправляется в Европу и становится философом. Он приходит познакомиться с европейской школой мышления и понять ее отличие от других. Каждый понимает, что Икбал – философ двадцатого столетия, но он - философ, не сдавшийся перед западным мышлением. Наоборот, он завоевывет Запад. Он живет, обладая критическим умом и силой выбора двадцатого столетия западной цивилизации. Наряду с этим, он посвятил себя изучению Руми, и в тоже время это не привело его к противоречию и несовместимости с подлинными сторонами духа Ислама.
Суфизм говорит: «Поскольку твоя судьба предопределена , а ты не удовлетворен ею, покорись и не выражай недовольства». Или: «Если мир несогласен с тобой или не нравится тебе, ты должен согласиться с миром». Но Икбал, мистик, говорит: «Если мир несогласен с тобой, восстань против него!» Слово «мир» означает судьбу и человеческое существование. Человеческое существование подобно волне, оно не является чем-то неподвижно очерченным. Он или она живут в постоянной динамике. Что это значит? Движение. В мистицизме Икбала, который не является индийским мистицизмом, ни религиозным фанатизмом, но, именно, мистицизмом Корана, человеческое бытие должно измянять мир. Ислам и Коран заменили понятие «предопределенной судьбы», в которой человеческое бытие ничто, понятием «человеческая судьба» в которой сам человек играет важную роль. Это есть величайшая революция, а также конструктивный и прогрессивный принцип, созданный Исламом и отразившийся в мусульманском взгляде на мир, жизненной философии и этике.
Глубочайшая критика, которой гуманизм и свободномыслящие интеллектуалы подвергают религию, заключается в том, что для них религиозные взгляды представляются, как безооговорочная и полная зависимость от Божественной Воли, и абсолютная покорность Ей человека, что автоматически удаляет свободу выбора, возлагая все на связь с Абсолютом. Если бы все это было истиной, то это был бы позор. Это было бы рабство, и означало бы отрицание свободы и человеческой ответственности. Это должно было бы означать подчинение сложившимуся положению вещей, что «то, чему надлежало быть, то и произошло», принятие любой участи, которая навязывается человеку в этом мире, а также показывало бы ничтожность и бесполезность человеческой жизни. Прошлые, нынешние и будущие события диктуются роком, в соостветствии с такой точкой зрения, наша критика и протест, а затем наши устремления достичь, того что хотят наши сердца, и попытки изменить ситуацию должны быть подчинены формуле «то, что произошло, было предопределено для нас». В соответсвии с этим усилия человеческих существ изменить, преобразовать и улучшить сложившуюся обстановку невозможны, являются безрассудством и опрометчивостью.
Но в философии Ислама, хотя лишь один Бог обладает Абсолютной Властьюи Всемогуществом, и хотя Ему всецело принадлежат Творение, Руководство, Ответственность и Управление в мировом бытии, «...Он есть Творец и Правитель...» (7:54), в то же самое время и человеческое существование представляет собой огромную вселенную, рассматриваемую в таком ключе, что никто не может увести никого от власти над ним Бога, но, тем не менее, каждая личность существует свободно.У мусульманина есть свобода выбора между восстанием и капитуляцией. Таким образом, он или она являются ответственными за свое собственное бытие и творцами своего образа.
«Каждая душа держит залогом то, что она приобрела» (74:38).
«Человек получит ничего иного, кроме того, к чему он стремился» (53:39).
В своем мистическом путешествии по Корану Икбал описывает этот принцип, то есть принцип истинности действия и ответственности по отношению к человеческому существованию, из-за которого гуманисты, экзистенцианалисты или радикальные деятели отвергали религию и судьбу, управляемую Богом. Эти люди совершенно верно представляли себе, что для человеческого разума принципы наличия религии и Бога совершенно несовместимы с человеческой свободой, самоуважением и ответственностью. В тоже время Ислам, не прибегая к философским оправданиям и интерпретациям, ясно заявляет: «...день, когда человек увидит то, что сотворили его руки...» (78:40).
С таким взглядом, с такой религиозной направленностью и исламским мистицизмом Икбал проходит через все философские и духовные установки нашей эры. Можно сказать, что он является мусульманским переселенцем, появившимся в глубинах Индийского океана и поднявшимся до высочайших пиков славы и величия Европейских гор, но не оставшимся там. Он вернулся к нам, предлагая своему народу, то есть нам, то, чему он научился в этом удивительном путешествии. На примере его личности я вижу, что в двадцатом веке Ислам предлагает модель, пример, для больного и дезориентированного нового поколения, которое тем не менее обладает определенной степенью самосознания. Сверкающий дух, полный восточного вдохновения, выедший из сердцевины духовной культуры и просвящения.
Великие мысли Запада, родины современной цивилизации, а также их интеллект и знание вместе с силой творчества и прогресса существуют в его разуме. Вместе с их познанием для него становится ясен двадцатый век. Икбал не принадлежит к тем реакционерам и поклонникам прошлого, у которых все исходящее с Запада и все новое вызывает вражду, он противостоит новой цивилизации на основательных здравых позициях.
Мухаммад Икбал также не принадлежит к тем, кого поглотил Запад, и тем, кто начали имитировать его цивилизационные стандарты, он имеет мужество, которое дает ему возможность обладать критическим взглядом и выбирать между плохим и хорошим. С одной стороны он применяет научные подходы, а с другой он чувствует, что они не отвечают и не являются достаточными для удовлетворения духовных потребностей и эволюционных требований человечества. Он принимает решение объединить их вместе.
Икбал – личность, обладающая мировым видением, и им развиты духовно-философские интерпретации, основанные на этом, которые и были предложены им человечеству. Икбал – личность, которая основала свое учение, основанное на собственном понимании мира, и предложила его философские и духовные интерпретации. Базируясь на культуре и истории, с которыми он отождествляет себя, он развил концепцию о персоне, основанной на «стандартах Али» в качестве материала для развития, насколько это может позволить наше столетие.
Что означает «стандарты Али»? Человек с сердцем Востока и умом Запада. Человек, мыслящий глубоко и видящий суть. Человек, способный к прекрасной и величественной любви. Это означает, что такой человек способен воспринимать одинаково чутко духовную жажду и страдания жизни. Это человек, в равной степени познавший Бога и людей. Он владеет светом знаний, пылает любовью и верой, и в его проницательных глазах нет равнодушия и небрежности по отношению к проблемам порабощенных народов. Это человек, жаждущий реформ, революциии изменения позиций мышления. Как мыслитель он понимает, что бездуховная наука (как та, что использовалась Фрэнсисом Бэконом) несособна понять реалии вселенной. Он также ощущает, что бесчувственное сердце не достигнет ничего, если полностью погрузится в аскетизм, самоуничижение и самоочищение, так как человеческое существование связано с обществом и влиянием окружающей жизни, так что материальный мир никогда не освободит «я» человека от своего влияния полностью. Личность движется вместе с караваном социума и никогда не сможет выбрать путь, отчужденный от него.
Это то, почему мы хотим обрести школу мысли и действия, отвечающую нашим философским потребностям, и в то же время развивающуюся и принимаюмую миром, представленным цивилизацией и новой культурой, но не отчужденную от нас и наших богатых культурных источников. Мы желаем обрести школу мысли и действия, которая будет воспитывать человека, тесно связанного с родной культурой и духом религиозной традиции, и, вместе с тем, не отчужденного от современности, человека, который не живет в четвертом или пятом столетии. Мы продолжаем развивать человеческое бытие, которое может осмысливать, которое обладает научным умом, но вместе стем не остается невнимательным к боли, жизни, рабскому положению и трудностям своего народа. Мы желаем такого развития человека, чтобы он даже думая о действительных и материальных нуждах человечества и о настоящих трудностях человеческого сообщества или его родного социума, не забывал бы об идеалах человеческого бытия или значении человечества в масштабе его исторической миссии, и не понижал бы уровень человеческих стремлений до сведения их к материальному потреблению.
Все это мы можем найти у Мухаммада Икбала. Единственная вещь, которую он сделал, и которая является колоссальным успехом Икбала как мусульманина двадцатого столетия, заключается в том, что базируясь на знаниях, он сумел воспользоваться богатствами старой и новой культур, за счет чего он развил свою идеологическую школу, показавшую, что может дать Ислам. Это величайшее достижение Икбала в исламском обществе двадцатого столетия. Мы не можем назвать его совершенным человеком. Нет. Мы не можем сказать о нем, что он есть символическая персона. Нет. Он – личность, которая после распада, была воссозданаана в завершенном образе мусульманина двадцатого столетия. Эта реконструкция является базовой точкой, откуда должны начинать все нынешние исламские интеллектуалы. Мы должны понять, что на нас лежит ответственность за воссоздание нас самих и нашего общества. Сайид Джамаль был первым, кто почувствовал осознание этого.Спрашивая: «Кто вы? Кто вы были?», Икбал стал первым плодом от семени движения, посеянного Сайидом Джамалем в этих людях. Первым продуктом является великая модель, пример и наша возросшее самосознание. Как люди Востока, мы связаны с этой частью света, с ее историей. Наше человеческой существование противопоставлено природе и Западу.
Но что мы имели в виду, сказав, что Икбал был реформатором? Могут ли реформы действительно спасти общество от его неудач, болей и трудностей? Не должна ли произойти внезапно сильная кардинальная революция в мышлении и, следовательно, в обществе? Когда мы говорим, что Икбал был реформатором, это представляется тем, кто знаком с понятиями,господствующими среди современного образованного класса таким образом, что термин «реформа» противоположен термину «революция» в социально-политическом значении. Часто, когда мы говорим «реформа», мы имеем в виду постепенное изменение или изменение в надстройке, а когда мы говорим «революция», мы имеем в виду резкое, внезапное изменение в самих основах, тотальное уничтожение и полное восстановление заново. Но когда по результатам этих изменений, мы называем Икбала реформатором, то речь идет не о медленном и постепенном изменении общества. Нашим намерением не является постепенное изменение путем длительных реформ, мы используем это слово, вкладывая в него значение «революция».
Когда мы говорим, что Икбал был реформатором или называем его одним из величайших мыслителей после Сайида Джамаля, известных в качестве величайших преобразователей нашего столетия, мы имеем в виду не то, что они и им подобные деятели поддерживали постепенное и длительное преобразование социума. Нет! Они были сторонниками глубинной революции, революции в умах, взглядах, чувствах, революции идеологической и культурной. Икбал, Сайид Джамаль Кавакиби, Мухаммад Абдо, Ибн Ибрахим и члены Ассоциации улемов Магриба – это величайшие люди, потрясшие Восток за последние сто лет. Их реформы или, вернее сказать, «реформаторские революции» явились подтверждением того принципа, который они отстаивали.
Он заключался в том, что индивидуальное преобразование отдельной личности больше не является ответом на вызов времени. Совсем другое дело, если путем реформирования воздействовать на общество. Личность не может больше думать и жить, идя по пути, который она выбрала для себя, не подвергаясь воздействию своей эпохи и общества, а также развиваться в чистоте в обществе, зараженном продажностью, или в стремительно деградирующем социуме. Если бы такое было возможно, то понятие «социальная ответственность и обязательства» не должны были бы иметь права на существование.
Али Шариати
